Моя история…
Я начну немного издалека, просто чтобы обрисовать все настолько, насколько способна моя рука. Через пару недель мне исполнится 23 года и этот день рождения я встречу на коленях, будучи не в силах подняться. Такое чувство, что до этого в моей жизни была сплошная белая полоса, не омраченная грозовыми тучами. Я всегда мечтала о любви, настоящей, такой, какую ее описывают в книгах: «любить так, чтобы ни есть, ни спать…». Я не торопилась и никого не искала, мой свет пришел ко мне сам. Мы были вместе почти два года, я не видела другого солнца кроме него, вся моя жизнь вдруг стала вращаться вокруг его вселенной. Я не знаю, знакомо ли вам чувство, когда внутри вас живут мириады бабочек, которые от звука его голоса просыпаются и шелестят крылышками, это невозможно описать словами, это сродни чуду, волшебству. Это так замечательно заботиться о ком-то, любить, наверное, это главное предназначение в жизни, просто знать, что тебя ждут, в тебе нуждаются. Мы проводили вместе каждую свободную минутку, строили планы на будущее, собирались этим летом уехать в Киргизию в горы. Я не верила, что все это происходит со мной, что на меня свалилось такое счастье, я каждый раз благодарила Бога и судьбу за то, что на моей дороге встретился этот человек. Приближалась зима, ничего не предвещало беды, они пришла сама в начале февраля. Он позвонил, сказал, что зайдет за мной в спорткомплекс и мы пойдем на какой-то замечательный фильм. Я сбегала по лестнице в фойе с чувством знакомой эйфории в ожидании увидеть его снова…. Никого не было. Я подождала его немного, после чего привычным движением откинула крышку мобильника и набрала его номер:
- У тебя все в порядке?
-Да, конечно, прости меня, я только что пришел с работы, очень устал, давай сходим завтра
-Конечно, мой хороший, отдыхай, доброй тебе ночи.
На следующий день он не пришел снова, но позвонил сам, сказал, что сегодня тоже не сможет, у меня кольнуло где-то в глубине сердца, но я снова сказала ему, чтобы он спокойно отдыхал и что мы все успеем.
На следующий день он не пришел, но вновь позвонил, а когда я спросила, все ли в порядке, он сказал, что сейчас оденется и придет за мной, но голос его был какой-то другой, какие-то незнакомые доселе нотки появились там… Мне стало страшно и именно это и побудило меня сказать ему, что если он не хочет, мы можем никуда сегодня не ходить. Он согласился.
С этих трех дней все и началось. Он перестал приходить встречать меня, перестал звонить, а раньше желал доброй ночи каждый раз. Я спрашивала не обидела ли его чем-то, почему он так отвернулся от меня. Ответа не последовало. Через несколько дней он пришел, принес мне какие-то диски, после чего мы пошли домой. Было уже темно, он что-то говорил, я даже не помню что именно, но впервые он не взял меня за руку, не взял чехол с гитарой и усилителем, мы шли осыпаемые метелью как совершенно чужие люди. Я шла на автопилоте, натолкнувшись на его равнодушие, реветь от ужаса было нельзя, я просто шла с маской на лице, опустив голову. Всегда раньше он провожал меня до двери моей квартиры, потому как говорил, что так ему спокойнее, а тут оставил на углу дома в одиннадцатом часу вечера в феврале. Он уходил, не обняв меня на прощание, как делал до этого тысячу раз, он даже ни разу не обернулся.
А я все так и стояла, вцепившись мертвой хваткой в чехол гитары. Мир рушился так просто и быстро, что я не успевала это осознавать.
Я никогда не плачу, хотя нет, это не так, конечно же плачу но так, чтобы никто этого не видел. У меня имидж девочки, у которой все всегда хорошо. Я не помню как я зашла домой и не помню тот вечер. Вы когда-нибудь слышал звон разбивающейся мечты? В ту ночь он был моей колыбельной…
Сейчас я честно признаюсь себе, что именно тогда в ту ночь все стало ясно и понятно, сердце – это ведь не просто кусочек плоти, оно живет, чувствует и все понимает. Но понять и принять – разные вещи.
Так потянулись дни, которые как-то резко утратили краски, я ходила на работу только потому, что так было нужно, чтобы не посеять в сердцах близких людей тревогу. А ночами, сидя на подоконнике, изливала боль своим коленкам, лучшим моим собеседникам. Я почти не спала, ничего не ела и просто умирала изнутри. Я пыталась просить его объяснить, что происходит. Ведь это было бы честно, если бы он пришел и сказал, что-нибудь в этом роде: «знаешь, так получилось…», неужели он думал ,что я не пойму и я не прощу, да я все за него бы отдала и приняла бы любой исход, если бы он пришел сказал мне все в лицо. Отношения – это всегда двое, а он, кажется, об этом забыл». Я просила несколько раз, но все, чего я смогла добиться был ответ: «Ты такая замечательная….и т.д. и т.п., дело не в тебе….. позже я выдавила из него: «я не хочу об этом говорить и не хочу говорить почему я не хочу об этом говорить».
Я погибла: никогда моя семья не видела меня такой, да я и сама мыслила себя крепчайшим бригом, которому не страшны волны судьбы, однако первый же шторм лишил меня всех мачт. Я приходила к родителям в гости и рыдала в три ручья и не могла остановиться. Но я не встречала понимания, меня растили сильной, они не привыкли меня жалеть и я не получала того, что хотела услышать, все говорили: « да на что тебе такой, разве на нем сошелся клином белый свет?». Они не понимали, что да, свет и в самом деле сошелся на нем клином, все называли его трусом и предателем, а я не видела в его чертах этого, его образ был по-прежнему чист и безупречен.
Я копалась в себе в поисках ошибки, но ничего не отпускало меня. Мои мысли были прикованы к прошлому и полны вопросов « ну как же так?».
Проходило время, я не замечала ничего за пеленой своих проблем. Мир был пуст, поскольку его не было рядом. Глупо, но я надеялась, каждый раз оборачивалась на оклик с надеждой в глазах и искрой в сердце, но все было тщетно. При этом разум мой, кажется, отчетливо понимал, что это конец, а сердце как безумное билось в ожидании. Бабочки умирали, но я тщательно оберегала их от горьких слов, от ненависти, от гнева и обиды, которые потихоньку стали зарождаться во мне.
Однажды уже поздней весной мы снова встретились, на улице. Я шла с работы с кучей бумаг и обсуждала какой-то вопрос по телефону. Он мы чуть не столкнулись на перекрестке, он оглянулся на меня и резко отвернул голову, сделав вид, что меня не заметил. Мне нужно было двигаться в том же направлении, так мы и шли, он впереди, ускоряя шаг, а я сзади, продолжая беседу. Конечно, он мог меня не узнать в лицо, но не расслышать мой голос просто не мог, он сознательно делал вид, что меня не знает.
Больно ли это? Кажется, что непереносимо. Я доверяла ему больше, чем кому либо, подпустила его к себе, а он порвал мне грудь, вырвал сердце, посмотрел на него и бросил в дорожную пыль. Теперь он ушел вперед, а я все бреду как в тумане, пытаясь запихать трепыхающееся сердечко в рваную рану.
Так зарождался гнев. «Что же я такого тебе сделала, что ты смотришь на меня как на отбросы», мы же даже ни разу не поссорились за время, которое провели вместе. Однако, грех мой – гордыня, я не могла позвонить ему, надоедать требованиями объяснения и встречи, я пыталась это принять. Так в моей жизни появилась черная дыра, в которую в попытках ее залатать я валила все подряд: работу, хобби, встречи с друзьями. Я много добилась, если взглянуть объективно: я сменила работу, меня ценят на новом месте, я снова взялась за руководство студенческим театром, наконец-то издала свои стихи, стала улучшать мастерство игры на гитаре. Но черная дыра поглощала все и никак не могла заполниться, мне не хотелось идти домой и спать, я забывалась в деятельности, но не могла забыться.
Моя обида перешла и на его семью. Дело в том, что мы были вместе почти 2 года, он был знаком с моими родителями и близкими, а я никогда не видела его семьи. Он был желанным гостем в моей семье. Даже когда мы вместе поехали к морю, никто из членов его семьи не заинтересовался с кем он едет, кто я такая. Родители моего друга разошлись еще в его детстве, а потом несколько раз сходились и расходились. Мать жила только им, он прожил всю жизнь с мамой и бабушкой, которые составляли всю его вселенную. И вот тут он захотел съехать от них, я видела в происходящем ревность его матери, считая, что она видит меня инициатором этого переезда. Я убеждала себя в этом, и по- прежнему ждала чуда.
Но чуда не было. Внешне я пришла в норму, но внутри меня по прежнему бушевал ураган, который уже разметал в щепки корабль, составляющий мою личность.
А я по-прежнему ничего не видела, кроме него, а ведь прошло уже 5 месяцев с той самой февральской ночи. Порой мне казалось, что я его отпустила и в мою душу как будто закралось равнодушие и спокойствие, но то было лишь затишье перед бурей, ибо когда я видела его снова, отчаяние душило меня с новой силой.
Я молила Бога дать мне знак, хоть какой-нибудь. И он мне его дал (по крайней мере тогда я восприняла его так). Умерла моя бабушка, человек, который был рядом с момента моего рождения, который вдруг исчез навсегда. Так вышло, что в тот день я шла в ритуальное бюро, сжимая в правой руке свидетельства о смерти бабушки, деда, их старшего сына, чтобы доказать наше право захоронить ее на старом кладбище, рядом с ними. Утрату близких понимаешь не сразу, настоящая боль приходит потом, когда ощущаешь отсутствие человека в мелочах. Я проходила кафе, куда мы с ней часто заходили выпить молочного коктейля. Кафе по прежнему стоит, но я уже выросла, я шла одна… Боль находит отдушину в слезах, я шла и слезы катились у меня из глаз, размазывая тушь по лицу. В этот момент с остановки вышел он, мы прошли так близко, чуть ли не коснувшись плечами и он снова отвернулся. Мир умер вторично. Меня вдруг посетила мысль, что я поступала скверно, сажая рожь в выжженную землю, которая не способна дать урожая, а ведь могла давать любовь тем, кому она была нужна, а я не замечала просящих.
Так умирает любовь.
Я пришла с твердым намерением уничтожить все, что когда –то связывало нас, то , что я хранила долгие месяцы. Все цветы, которые он дарил, после того, как они увядали, я высушивала и хранила в плетеной корзине, стена над столом была увешана фотографиями, на части из них был он и я... Я давила ладонями сушеные розы и рвала со стен фотографии, после чего упала на пол и рыдала точно в приступе безумия.
Когда я проснулась утром, мне стало необъяснимо жаль того розового пепла, который усеивал мой ковер, но цветы было уже не склеить. Я пришпиливала фотографии на стены и точно знала, что любовь не погибает, она вечна, она наше все, воздух, мгновения. Спросите меня, как я помню наши два года? Это самое сладостное мгновение моей жизни, оно не сравниться ни с чем, это амброзия богов. Если бы у меня был шанс повернуть время вспять, я не задумываясь пошла бы той же дорогой, дорогой любви, дорогой моего сердца.
Я отдала бы все на свете за его улыбку для меня, за возможность просыпаться чуть раньше него и смотреть, как он спит, разве есть что-либо прекраснее этих минут. Я ждала бы его всю жизнь, если бы знала, что он придет,хотя бы просто, чтобы еще разок взглянуть на меня.
Люблю. Не смотря ни на что люблю, закрываю глаза и чувствую крылья за спиной. Жаль, что пока не могу летать. Люблю и живу этим.
Прошло полгода. Не так давно гуляли с друзьями по парку и встретили его… с девушкой. Конечно, вы вправе сказать, что собственно может это и не его новая подружка, они не держались за руки, не обнимали друг друга. Я улыбнулась, приветливо кивнула и произнесла «привет». Он бы и рад наверное был сделать вид, что меня не заметил, заметно дергался, но все же поздоровался в ответ. Быть может, если бы я была одна, он прошел бы мимо, но в компании наших общих друзей не смог. На лице его было смятение: но я не понимала его природы, было ли это отвращение ко мне или же просто неловкость от ситуации: то, что он, наверное, хотел скрыть, раскрылось само собой.
Передо мной, возможно, была причина всего того, что со мной случилось, если честно я даже не рассмотрела ее. Быть может, если бы мы пересеклись в другой жизни в другой ситуации, мы могли бы подружиться, а сейчас оказались на разной стороне баррикад. Я бы с удовольствием сбежала тогда от друзей, но постаралась не испортить вечер. Все то, что я так тщательно закапывала поглубже вновь выплеснулось на поверхность и предательски сдавило горло. Чего стоили мне эти 15 секунд встречи, очень многого. Я задавалась мелочными вопросами: чем же, чем же я хуже ее, почему она?». Его слова были истины всегда, а сейчас оказались пустой мишурой? Неужели он просто играл со мной все это время? О жестокий, о как жестока твоя игра. И я не понимаю почему я этого не заметила, разве я была слепа?
Я понимаю, что он ничего мне должен, что право любить и выбирать остается за ним. Я знаю, что насильно мил не будешь, и что возможно в том, что я погибла в руинах своих воздушных замков, виноват строитель, то бишь я сама.
Я благодарна ему, что он позволил мне идти рядом с ним по дороге какое-то время, он дал мне понимание счастья. Теперь мне осталось только отпустить, разорвать те последние ниточки, которые привязывают меня к нему. Я понимаю, я хочу научиться это принять. Я не хочу больше плакать о том, что это ушло, я хочу улыбаться тому, что это было со мной. Я хочу, чтобы моя любовь к этому человеку всегда была со мной, сердце человека ничего не забывает, лишь бы эта память была светлой, пусть она найдет уголочек в моем сердце и успокоиться там. И я понимаю, что не могу, я не в силах этого сделать… мне кажется, что мир на этом заканчивается, что я падаю в пропасть и если я отпущу его руку (пусть эта рука и состоит из эфемерного света), я погибну, я никогда не смогу возродиться.
Мы все бежим в этом мире, просто чтобы для того, чтобы достигнув горизонта, откинув влажную прядь волос с лица, перевести дух и почувствовав чей-то взгляд обернуться и сказать:
-Ты ждал меня?
- Всегда
И захлебнуться пониманием этого.
Я все еще жду, я все еще лелею в себе надежду, я все еще превращаю многоточие нашего прощания в запятые, а все из-за невысказанных когда-то слов, время которых уже ушло. Я уговариваю себя, но каждое утро мое сердце просыпается со словами «но может сегодня», но с каждым днем «сегодня» становится все слабее. Я не в силах убить в себе надежду, у меня не поднимается рука. Я не живу без него, я существую, я иду вперед, обращая взор назад в мой «золотой век». Как же быть?